В российской дореволюционной юридической литературе все банковские сделки дифференцировались на две категории: активные и пассивные операции банков. Например, Г.Ф. Шершеневич писал: «Под именем активной операции следует понимать такую юридическую сделку, из которой для банка вытекает право на денежную сумму. Под пассивной операцией понимается юридическая сделка, которою устанавливается обязанность банка уплатить денежную сумму. Активною операциею создается юридическое отношение, в котором банк играет роль активного субъекта; пассивною операциею создается юридическое отношение, в котором банку предназначается роль пассивного субъекта. По активным операциям банк является кредитором своих клиентов, по пассивным операциям - должником их» .
Банковские вклады, наряду с эмиссионными операциями и займами, относились к числу пассивных операций, с помощью которых банк приобретает капиталы. Как отмечал Г.Ф. Шершеневич, среди всех пассивных банковских операций «первое место занимают вклады. Это главный источник банкового кредита и в то же время основа всех активных операций, особенно в коммерческих банках. Размер притекающих вкладов зависит от личного доверия, каким пользуется данное кредитное установление в глазах общества, а также от величины процента, обещанного банком... В отношении вкладов банкам приходится выдерживать острую конкуренцию со сберегательными кассами, впитывающими в себя массы мелких народных сбережений» .
В юридической литературе того времени предлагались различные классификации банковских вкладов. Так, в учебнике торгового права профессора П.П. Цитовича, изданного в 1891 г., выделяются три вида банковских вкладов: вклады для обращения из процентов, вклады на вечное время, вклады на хранение.
Говоря о вкладах для обращения из процентов, П.П. Цитович указывал: «Каждый такой вклад есть отдельное, без текущего счета, задолжание определенной суммы денег со стороны банка, хотя, быть может, и одно из многих того же самого банка и тому же самому лицу. Каждый поэтому вклад имеет свое отдельное возникновение и свое отдельное прекращение для давности, для зачета, для платежа» .
Весьма интересным видом банковского вклада представляется вклад на вечное время. Определяя указанный вид вклада, П.П. Цитович указывал: «Сделка о вкладе на вечное время есть установление периодических платежей (ренты) в пользу такого-то лица (учреждения), обязательных для банка навсегда, т.е. пока существует банк» .
Что касается вклада на хранение, то П.П. Цитович относил его к банковским сделкам, примыкающим к кредитным сделкам пассивного характера. По его мнению, вклад на хранение представлял собой «договор отдачи на сохранение, или поклажи».
Классификация банковских вкладов, предложенная П.П. Цитовичем, не основанная на строгих критериях, выглядит довольно фрагментарной и скорее представляет собой описание произвольно выбранных отдельных видов банковских вкладов. Кроме того, отнесение к банковскому вкладу так называемого вклада на хранение (пусть даже и в качестве примыкающей к нему сделки) противоречит правовой природе соответствующей сделки, представляющей собой разновидность договора поклажи, не имеющего никакого отношения к банковской деятельности по привлечению денежных средств.
Гораздо более стройной и обоснованной выглядит классификация банковских вкладов, предложенная Г.Ф. Шершеневичем, который указывал: «Соотношение интересов банка, старающегося приобрести капиталы возможно дешевле и с возможно дольшим сроком, и интересов вкладчиков, стремящихся вручить банку свои капиталы возможно дороже и с возможно кратким сроком, дает основание к различению нескольких видов вкладов» .
Во-первых, Г.Ф. Шершеневич призывал различать вклады срочные, наиболее выгодные для банков, которые, однако, не будучи истребованными в установленный срок, трансформировались во вклады бессрочные, а также вклады бессрочные, по которым вкладчик имел право «затребовать свой капитал во всякое время». В свою очередь бессрочные вклады разделялись на два подвида: вклады по востребованию (o№call) и вклады на текущий счет.
Рассматривал Г.Ф. Шершеневич и вопрос о вкладах на хранение, однако, в отличие от П.П. Цитовича, не относил соответствующие сделки к банковскому вкладу, а квалифицировал их в качестве самостоятельного договора хранения. Не обнаруживались Г.Ф. Шершеневичем признаки банковского вклада и в так называемых вечных вкладах.
Договор банковского вклада считался реальным договором, вступающим в силу с момента внесения вкладчиком соответствующего взноса в банк. Причем в определенных случаях в качестве такого взноса признавались не только деньги, но и иные ценности.
Для разных вкладов устанавливалось различное юридическое оформление. Срочные и бессрочные вклады удостоверялись путем выдачи банком именного свидетельства. Государственный банк имел право выдавать по срочным вкладам свидетельства на предъявителя. Иным образом оформлялся вклад на текущий счет: вкладчику выдавалась расчетная книжка, на правой стороне которой обозначался «кредит» (все, что принято банком от вкладчика), а на левой стороне - «дебет» (все, что выдано вкладчику). Расчетная книжка хранилась на руках у вкладчика, а банк вел счет по своим книгам.
Теоретические взгляды того времени на правовую природу отношений по банковскому вкладу сводились к двум позициям: одни авторы полагали, что указанные отношения представляют собой иррегулярную поклажу (depositum irregulare), другие же признавали договор банковского вклада разновидностью договора займа. Сторонники первой позиции исходили из того, что, принимая вклад, банк оказывает услугу вкладчику, поэтому в их отношениях можно видеть depositum irregulare, но не заем. Кроме того, отличие вклада от займа усматривали также в том, что при займе срок возвращения капитала устанавливается в интересе должника, тогда как при банковском вкладе указанный срок устанавливается в интересе кредитора (вкладчика) .
В первые 10 - 12 лет советской власти отношение к правовому регулированию договора банковского вклада практически не изменилось, если не считать короткого периода «военного коммунизма» (до 1921 г.), когда предпринимались попытки в строгом соответствии с марксистско-ленинской теорией избавиться от денег и от банковской системы и ставилась задача превратить банки в «центральную бухгалтерию коммунистического общества» , что привело к упразднению недавно созданного Народного банка и передаче его активов и пассивов Народному комиссариату финансов. Как известно, уже в 1921 г. был учрежден Государственный банк РСФСР, а несколько позже появились и частные банки.
В Гражданском кодексе 1922 г. (далее - ГК 1922 г.) по сложившейся российской традиции отсутствовали нормы, специально посвященные договорам банковского вклада и банковского счета. Видимо, расчет был на то, что указанные договоры охватываются общими правилами о договоре займа. Об этом, в частности, свидетельствуют некоторые нормы, содержащиеся в разд. VI «Заем» ГК 1922 г. Так, в соответствии со ст. 210 данного Кодекса сумма займа могла быть выражена как в золотых рублях, так и в денежных знаках; в тех случаях, когда сумма займа выражалась в золотых рублях, подлежащая платежу сумма исчислялась по официальному курсу золотого рубля ко дню платежа. Однако в примечании к этой статье говорилось о том, что Государственному банку представляется право принимать во вклады и на текущие счета золото и серебро в монетах и слитках и иностранную валюту с условием возврата тем же металлом или валютой, но с выплатой процентов советскими денежными знаками. В ст. 213 Кодекса, устанавливавшей запрет на начисление процентов на проценты по договору процентного займа, содержалось положение о том, что указанное ограничение не распространяется на сделки, совершаемые законно существующими кредитными установлениями.
Во время развернувшейся дискуссии по поводу концепции и содержания проекта Кредитного Устава СССР (который в итоге так и не был принят) была опубликована статья М.М. Агаркова «Проблемы законодательного регулирования банковских операций (к вопросу о Кредитном Уставе СССР)» , в которой автор со ссылкой на зарубежный опыт отрицал необходимость детального законодательного регулирования банковских сделок, полагая, «что сложность банковских операций коренится не столько в их юридической природе, сколько в их технике» .
В то время (период НЭПа) еще не ощущалась необходимость коренного переустройства всей системы правового регулирования банковской деятельности, вызванная так называемыми социалистическими преобразованиями всего общества вообще и экономики в частности. Лучше всего об этом говорил сам М.М. Агарков: «Исходными моментами эволюции банковых операций в советское время послужили опыт и образцы дореволюционных банков. Банковый оборот далеко еще не учел и не мог учесть те изменения в характере и строении операций, которые вызываются работой в условиях советского хозяйственного строя. На наших глазах происходит процесс переработки древних образцов и приспособления их к новым задачам и новым условиям работы» .
Этот момент, когда действительно потребовалось пересмотреть все правовое регулирование банковской деятельности, наступил в связи с проведением так называемой кредитной реформы в 1930 - 1931 гг., когда было запрещено коммерческое кредитование, а организациям было предписано хранить свои денежные средства на счетах в учреждениях государственного банка.
В связи с названными преобразованиями в банковской сфере действие договора банковского вклада ограничивалось лишь отношениями, складывающимися между кредитными учреждениями и гражданами. Такое положение получило законодательное закрепление в ходе второй кодификации отечественного гражданского законодательства, имевшей место в 1960 - 1964 гг.
В 1961 г. были приняты Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (далее - Основы 1961 г.), в 1964 г. - Гражданский кодекс РСФСР (далее - ГК 1964 г.).
В Основы 1961 г. была включена отдельная статья 87, содержавшая правила о вкладах граждан в кредитных учреждениях (в ГК 1964 г. - ст. 395, повторявшая текст ст. 87 Основ 1961 г.). Указанные правила предусматривали, что граждане могут хранить денежные средства в государственных трудовых сберегательных кассах и в других кредитных учреждениях, распоряжаться вкладами, получать по вкладам доход в виде процентов или выигрышей, совершать безналичные расчеты в соответствии с уставами кредитных учреждений и изданными в установленном порядке правилами. Государство гарантировало тайну вкладов, их сохранность и выдачу по первому требованию вкладчиков.
Порядок распоряжения вкладами, внесенными в государственные трудовые сберегательные кассы и в другие кредитные учреждения, определялся их уставами. В частности, в период принятия Основ 1961 г. и ГК 1964 г. действовал Устав государственных трудовых сберегательных касс СССР, утвержденный Постановлением Совета Министров СССР от 20 ноября 1948 г. Следующая редакция Устава была утверждена Постановлением Совета Министров СССР от 11 июля 1977 г. Согласно Уставу вкладчик был вправе как лично, так и через представителя потребовать выдачи вклада частично или полностью. По поручениям вкладчиков сберегательные кассы совершали операции по переводу вкладов из одних сберегательных касс в другие.
Основами 1961 г. (ст. 87) и ГК 1964 г. (ст. 395) было установлено, что взыскание на вклады граждан в государственных трудовых сберегательных кассах и в учреждениях Государственного банка СССР может быть обращено на основании приговора или решения суда, которым удовлетворен гражданский иск, вытекающий из уголовного дела, или решения суда по иску о взыскании алиментов (при отсутствии заработка или иного имущества, на которое можно обратить взыскание) либо о разделе вклада, являющегося совместным имуществом супругов. Конфискация вкладов граждан допускалась не иначе как на основании вступившего в законную силу приговора или вынесенного в соответствии с законом постановления о конфискации имущества.
Еще одна примечательная деталь. Статья 395 ГК 1964 г., содержавшая правила о вкладах граждан в кредитных учреждениях, была помещена в гл. 34 Кодекса «Расчетные и кредитные отношения», в которую были также включены статьи о расчетах между организациями (ст. 391); о распоряжении денежными средствами, хранящимися на счетах организаций в кредитных учреждениях (ст. 392); о кредитовании организаций (ст. 393) и о банковских ссудах гражданам (ст. 394). Вместе с тем в гл. 26 «Заем» имелась ст. 272, устанавливавшая, что заемные операции банков и государственных трудовых сберегательных касс регулируются законодательством Союза ССР.
Тем не менее в юридической литературе того периода наличие в гл. 26 ГК 1964 г. «Заем» ст. 272 (элементарной отсылочной нормы, исключавшей возможность применения к заемным операциям государственных трудовых сберегательных касс и иных кредитных учреждений правил о договоре займа и отсылавшей к специальному законодательству) рассматривалось как бесспорное доказательство принадлежности договора банковского вклада к договору займа (видимо, в качестве разновидности последнего). Например, в одном из первых комментариев ГК 1964 г. утверждалось: «И хотя заем предусмотрен Кодексом в самостоятельной главе, отдельно от главы о кредите, отсылочная норма ст. 272, называющая кредитные операции банка и заемные операции сберегательных касс в числе разновидностей договора займа, служит достаточным легальным основанием для того, чтобы и впредь в теоретическом анализе этих операций исходить из общего определения договора займа как родового понятия» .
Позже, анализируя юридическую сущность договора банковского вклада и сравнивая его с договором иррегулярного хранения, О.С. Иоффе пришел к выводу, что «здесь происходит нечто большее, чем простая модификация договора хранения. Самый же факт уплаты вознаграждения вкладчику свидетельствует о том, что на основе вклада возникает возмездное заемное обязательство. Следовательно, юридически вкладная операция есть договор займа, хотя и соединенный с некоторыми элементами договора хранения» .
Такой подход к определению правовой природы договора банковского вклада использовался и другими советскими правоведами. Например, Я.А. Куник утверждал: «Внесение гражданином вклада в кредитное учреждение влечет за собой возникновение договорного обязательства между вкладчиком и кредитным учреждением, которое сходно с договорами хранения и займа. Однако, учитывая его назначение и направленность, следует признать, что с точки зрения юридической вкладная операция представляет собой договор займа в широком смысле... Одной из особенностей вклада как заемного обязательства является то, что вкладные операции регулируются как общими (ГК), так и специальными нормативными актами» .
Таким образом, по Основам 1961 г. и ГК 1964 г. договор банковского вклада представлял собой по своей сущности разновидность договора займа, а по предложенной законодателем схеме его правового регулирования - отдельный самостоятельный вид так называемых кредитно-расчетных обязательств. Указанный договор признавался реальным, возмездным и односторонним.
В ходе реформы гражданского законодательства, которая началась с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик (далее - Основы 1991 г.), конструкция договора банковского вклада претерпела некоторые изменения.
В соответствии со ст. 111 Основ 1991 г. под договором банковского вклада понимался такой договор, по которому банк обязуется хранить вложенные вкладчиком денежные средства, выплачивать по ним доход в виде процентов или в иной форме, выполнять поручения вкладчика по расчетам со вклада и возвратить сумму вклада по первому требованию вкладчика на условиях и в порядке, предусмотренных для вклада данного вида законодательством и договором.
Определение договора банковского вклада весьма напоминало содержавшееся в тех же Основах 1991 г. (ст. 110) определение договора банковского счета. Отличия между ними состояли лишь в том, что обязательства банка по договору банковского вклада не включали обязанности по зачислению поступивших на соответствующий вклад денежных средств и по выполнению иных банковских операций, кроме расчетов со вклада по поручению вкладчика и возврату суммы вклада по его требованию. Но наиболее принципиальным отличием следует признать ту особенность, что в отличие от договора банковского счета, который мог регулироваться (помимо Основ 1991 г.) также другими законодательными актами и устанавливавшимися в соответствии с ними банковскими правилами, отношения по договору банковского вклада подлежали регулированию только законодательством и самим договором.
Несмотря на отмеченные отличия, несомненное сходство договоров банковского вклада и банковского счета подчеркивалось тем обстоятельством, что к отношениям по договору банковского вклада подлежали применению некоторые законоположения, направленные на регулирование отношений по договору банковского счета. Речь идет, в частности, о положениях, согласно которым банк может использовать имеющиеся на счете клиента денежные средства, гарантируя их наличие при предъявлении требований к счету, право клиента распоряжаться этими средствами и получать доходы (проценты) по ним; банк не вправе определять и контролировать направление использования денежных средств клиента и устанавливать другие не предусмотренные законодательными актами или договором ограничения его права распоряжаться денежными средствами по своему усмотрению; без распоряжения клиента списание средств, находящихся на счете, допускается только по решению суда, арбитражного суда, если иное не предусмотрено законодательными актами; банк гарантирует тайну счетов клиента: предоставление банком сведений о состоянии счетов и операциях по ним без согласия клиентов не допускается, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами (п. п. 2 - 4 ст. 110 Основ 1991 г.).
Похожие рефераты:
|
Дипломные работы 
